С какими вызовами сталкиваются украинские инвесторы и стартапы — читайте в интервью
Никита Измайлов, фаундер и CEO профильного финтех фонда N1
В начале февраля, еще до войны, редакция PaySpace Magazine пообщалась с Никитой Измайловым, фаундером и CEO профильного финтех-фонда N1. С тех пор много что изменилось, поэтому мы задали Никите дополнительные вопросы об управлении фондом и проектами в военное время, о новых инвестиционных чеках и о том, как по его мнению будет развиваться ситуация в украинском финтехе. Больше — в интервью.
Справка: N1 — профильный финтех-фонд, основанный Никитой Измайловым.
В портфель фонда входит мобильный банк sportbank, инновационная платежная система Asquad, стартап с технологией Tap to Phone TRANSENIX и другие финтех-проекты.
Расскажите, чем занимается N1, чем он отличается от других инвестиционных фондов? Каков ваш фокус?
N1 от других инвестиционных фондов в первую очередь отличается тем, что мы профильный финтех-фонд. Мы инвестируем в основном в финтех-проекты, либо в проекты, которые так или иначе связаны с финансами. С финансами — больше с технологической точки зрения.
Я также являюсь акционером в других фондах, где нет такой четкой специализации. Тут принцип взаимодействия понятен: если проект или стартап проходит по критериям — ты берешь и покупаешь часть.
Однако если ты являешься профильным фондом, тем более с претензией на то, чтобы управлять активами, ты должен хорошо в этом разбираться. Тогда должна быть команда, которая состоит из целого ряда классных специалистов с глубокой экспертизой. Конечно, такая команда собирается не за один день. N1 — это четко сфокусированный фонд.
Мы оперируем на данный момент своими деньгами, мы не размываемся даже в своем фокусе на то, чтобы “пылесосить рынок” на предмет ликвидности и завлекать каких-то внешних инвесторов к большой массе. Мы оттачиваем именно свое собственное мастерство, чтобы размещать средства и управлять компаниями.
Крупные предприниматели на определённом этапе задумываются о социальных целях. Есть ли у вас такие мысли? В каком направлении вы бы планировали продвигаться?
У нас в N1, как и у других украинских фондов, сейчас одна социальная цель — помогать своей стране всем, чем можем. Донатами, временем, связями. У нас в команде нет человека, который бы не волонтерил.
Ну и, конечно, продолжать инвестировать в украинский финтех, тем самым развивать рынок и поддерживать экономику.
На чем был фокус фонда и ваш как руководителя в первые месяцы войны? Какой он сейчас?
В первые месяцы войны основная задача была не совершать резких движений касательно деятельности фонда, обеспечить работоспособность и принятие основных жизнеполагающих решений по каждому активу. И, конечно, необходимую ликвидность на 2-3 месяца.
Еще мне важно было оставаться на связи со своей командой.
В частности, мы уже начали инвестировать в новые стартапы, расширять существующие программы. Конечно, это не те объемы инвестиций, которые были перед этим. Война внесла свои коррективы в доходную часть, то есть в тот ресурс, который мы можем использовать для инвестиций. Однако подушка безопасности, которая у нас была сформирована до войны, позволяет сейчас продолжать инвестиции не в гигантские, но довольно перспективные проекты, например, TRANSENIX (в июле фонд анонсировал инвестиции $500 тыс в стартап).
Как изменились планы по инвестированию? Какие теперь у вас цели до конца 2022?
Безусловно, цель до конца года забордить пару-тройку проектов с ценником до полумиллиона долларов (возможно, до миллиона, если проект большой и стоящий). Однако теперь это должен быть не слишком долгоиграющий проект с точки зрения возврата инвестиций. Все мы понимаем, что сейчас живем и будем жить еще в более сложные времена. Поэтому нам необходимы проекты, которые помимо своей технологической составляющей еще имеют очень быструю бизнес-модель. С этой точки зрения поиска проектов наши критерии усилились и усложнились.
Какую максимальную сумму вы были бы готовы вложить в новый стартап?
Самая большая, гипотетически, это $2.5 млн. Если говорить об уже потраченных, то в sportbank мы вложили гораздо больше — свыше $15 млн. Там вложена наша добрая половина. Мы больших чеков не боимся, но деньги тоже не раздаем.
Как вы думаете, насколько украинский финтех на фоне хайпа вокруг Украины сейчас привлекателен для иностранных инвесторов?
К сожалению, война никогда не является привлекательным фактором для любого инвестора. Помимо стервятников, которые за бесценок скупают активы в надежде заработать на разнице. Поэтому любому украинскому проекту сейчас тяжело — большие инвесторы в какой-то мере стесняются, в какой-то — опасаются политической составляющей в работе с украинским стартапом. Ведь не секрет, что у большинства стартапов команда в каком-то процентном соотношении до сих пор находится на территории Украины, что добавляет определенный риск-фактор. Это останавливает инвесторов полноценно и качественно рассматривать украинские стартапы для инвестиций.
Это плохо для стартапов, но хорошо для нас, потому что мы понимаем украинский финтех и риски, мы сами в них живем. Поэтому для N1 это не новая вводная, мы хорошо за пару месяцев научились оцифровывать эти риски.
То есть получается, что украинским стартапам выгоднее искать деньги в Украине?
Это один из ближайших и наиболее вероятных способов найти деньги. За рубежом у тебя нет подушки безопасности, четкого плана жизни, ты не устроен, живешь непонятно на каких условиях и правах, и тебе нужно при этом всем конкурировать с другими европейскими стартапами за инвестиции, за ресурс… У них нет войны в стране, они в комфорте, в хорошем расположении духа. У них не убили никого из родственников, никто не служит в армии. В целом они сочувствуют нашей стране, но в то же время правила рынка и конкуренции никто не отменял.
Какая ваша позиция как инвестора — вы будете стремиться развивать продукты внутри страны или помогать им выходить на глобальный рынок?
Однозначно у каждого проекта есть своя глобальная цель — выйти на международный рынок. Но я понимаю, что не все проекты туда дойдут из-за разной специфики и факторов. Однако у всех проектов стоит must have задача стать успешным прибыльным продуктом в Украине вне зависимости от ситуации. Война — не война, надо стремиться делать максимум.
Что вас в первую очередь привлекает в компаниях, в которые вы инвестируете? Появился ли сейчас какой-то новый критерий с началом войны?
В первую очередь, привлекают люди. Я пытаюсь не делать выводы о компании, пока не пообщаюсь с топ-менеджментом. Исходя из того, что мы рассматриваем компании, которые находятся на ранней стадии развития или вышли на уровень MVP, говорить о результатах их деятельности и продукте довольно сложно, ведь они только начали.
А вот то, кем является создатель компании либо СЕО, — определяющая величина, обозначающая, куда компания может прорасти.
Есть СЕО и фаундеры, которые могут довести компанию до окупаемости — дальше сложно. Есть те, которые могут дорастить ее до миллионной оценки, а есть — которые и до миллиардной. И это можно плюс-минус определить, пообщавшись непосредственно с человеком: поверишь ты в него или нет.
Потом уже идет оценка самой идеи, прибыльности компании, ее философия.
Этот критерий не зависит от профессиональных качеств, этики. Это просто быстрота принятия решений в условиях неопределенности. И это то, на что я сейчас, в том числе, обращаю внимание.
Как вы оцениваете жизнь украинского финтех-комьюнити во время войны?
Украинский FinTech еще не сформирован как отдельное комьюнити. Он является составной частью банковского, правового, либо же community больших компаний. У нас нет ребят, которые четко работают в финтехе и создают не банковские продукты.
В первую очередь, это связано с тем, что в украинском финтехе очень мало капитализации. Мало инвесторов, тем более зарубежных, которые выделяют отдельные кампании.
С началом войны глубокой интеграции я, к сожалению, тоже не увидел. На данный момент это локализация групп компаний вокруг уже работающих решений. Есть определенные решения, которые генерируют прибыль. И остальные финтех-компании пытаются с этими продуктами сосуществовать или подпитываться от них. На этом фоне появляется не так много стартапов и продуктов. Потому что войну вряд ли можно назвать благодатной почвой.
По-хорошему, финтех надо выделять в отдельный класс. Ведь он силен только тогда, когда действительно образовывается в community. И когда игроки думают не о том, как сделать хорошо банку или мерчанту, а о том, как сделать тот продукт, на котором сам финтех сможет зарабатывать и обслуживать конечного потребителя.
Как вы думаете, когда сформируется украинское FinTech-community?
Напрямую зависит от Национального банка, а именно от того, насколько далеко он пустит финансовые компании. Сейчас складывается впечатление, что далеко он их пускать не собирается.
Соответственно, опять сложится ситуация, когда финкомпания, даже без банковской лицензии, должна будет обладать таким же свойствами как банк. То есть она, по сути, должна будет стать банком, а это, опять же, банковская конкуренция. Поэтому я не считаю, что в ближайшее время в Украине образуется FinTech-community. Но через 2-3 года — вполне возможно.
Как вы оцениваете реакцию банковского сектора в Украине на все события? Кто адаптировался лучше? Кто не смог адаптироваться? Что можно было бы сделать лучше? Что в частности можно сказать по этому поводу о sportbank?
Во многом последние 6 месяцев работы банков были продиктованы регулированием НБУ. И, конечно же, очень большую часть занимал спекулятивный либо серый рынок. Там украинские граждане и предприниматели пытались урегулировать свои доходы или диверсифицировать активы путем конвертации гривны в другие валюты, выводом криптовалюты, либо еще каким-то другим способом. Все это так или иначе затрагивало лимиты Нацбанка, которые тот спускал ниже, или курсы валют, которые продиктовал регулятор.
sportbank был одним из таких банков. Он получил большую клиентскую базу за последние 5-6 месяцев. Ее качество под вопросом — будут ли эти пользователи в дальнейшем пользоваться и постигать наш продукт. Наверное будут, но не на все 100%.
Банки, которые рассчитывали на физические отделения и не могли онбордить клиента онлайн, остались не у дел. Их клиентская база не приросла и они зарабатывают только на тех клиентах, которые были до 24 февраля. Это сузило их возможности.
Как вы думаете, будут ли какие-то игроки уходить с рынка из-за кризиса?
Безусловно. Я рассчитываю, что 15-20 банков обанкротятся либо сами сдадут лицензию. Первые ласточки уже пошли. Например, харьковский Мегабанк и еще несколько банков, которые просто остались без активов. Что с ними будет — непонятно, но вряд ли они будут полноценно функционировать после войны. У фонда гарантирования вкладов физических лиц будет очень много работы в ближайшие полтора-два года. Я думаю, что число банков после войны будет явно меньше 50.
А если говорить об уровне экспертности государственных органов — насколько они профессионально и эффективно действуют в этих условиях?
Есть два основных параметра, которые можно рассматривать: курс гривны касательно остальных валют и процент инфляции. С учетом того, что у нас больше 25% территории оккупировано и около половины производств не работает, поднятие фактического курса с 29 до 39 гривен за доллар в принципе ничтожно. Я рассчитывал, что курс будет 50-60 грн за доллар к нынешнему моменту. С этой точки зрения работу регулятора и других органов можно назвать отличной. Если же говорить о других регуляторах — Минфин, Минобороны — можно сказать, что все работает эффективно. Насколько я знаю, задержки по выплатам бюджетникам есть, но это буквально дни.
Скорее всего, все эти органы, может и не официально, но к войне готовились. И все запущенные скрипты они отработали довольно качественно.
Возросла ли роль криптовалюты в текущих условиях и какие есть прогнозы?
Первые три месяца, до введения лимита на вывод валютных и приравниваемых к ним средств, криптовалюта была довольно популярным методом перевода стоимости. И украинцы максимально этот канал использовали. Только сейчас для большинства это будет обратная дорожка, потому что из крипты нужно будет выходить в гривну, и в доллары. Ведь когда нет прихода денежных средств, ты это все размораживаешь.
Как вы бы оценили перспективы украинского рынка по торговле ценными бумагами?
Основная перспектива заключается в том, что пока его нет на самом деле. Есть группа людей, которые хотят инвестировать. Но, к сожалению, не в украинские биржи, а биржи, которые находятся в Великобритании, в Европе и в США.
Должна быть создана соответствующая документация и технологии для того, чтобы пользователь, не переводя деньги за рубеж, мог купить акции Apple, а это все реально.
Я знаком с несколькими проектами, которые собирались запуститься в апреле-мае. И соучредители очень опечалены тем фактом, что началась война. Пообщавшись с ними недавно, я понял, что однозначно никто не будет запускаться до окончания войны. Плюс нужно какое-то время на раскачку. Наверное, в 2024 году (когда по прогнозам закончится война) эти игроки начнут возвращаться. Сложно загадывать в такой ситуации.
Перспектива большая, вопрос в рынке — есть ли платежеспособный спрос, клиенты, которым не нужно восстанавливать свой дом или дом родителей, куда-то переезжать, восстанавливать бизнес. Есть ли у них излишек средств, которые человек готов проинвестировать в ценные бумаги. Если есть этот спрос — предложения взлетают. Если нет — запускаться бессмысленно.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Кризис в FinTech: какие компании понесли наибольший ущерб за последнее время
Банковские карты дорожают: при чем тут Украина
Банки, карты и черный рынок: как менялся курс доллара в Украине за время войны
Telegram
Viber